В каждом городе, поселке, деревне есть люди , о которых хочется рассказать всем. Это люди с интересной, трудной судьбой. Есть такой человек и в нашем поселке. Это моя учительница – Сакова Зоя Сергеевна.
Много лет я знаю ее, знаю, что ей пришлось пережить блокаду Ленинграда, но лишь теперь часто разговаривая с ней, я понимаю, какая трудная, невероятно сложная судьба выпала на долю этой хрупкой женщины.
Тысячи детей, оставшись без присмотра (иногда — при живых родителях и родственниках, пропадающих на работе целыми днями), попали в сиротские дома. Оттуда по "Дороге жизни" — через Ладожское озеро — они отправлялись в эвакуацию.
"В начале войны мы, наверное, и не осознавали, что и детство наше, и семья, и счастье когда-нибудь разрушатся. Но почти сразу это почувствовали", — говорит Зоя Сергеевна, которую в 1942 году вывезли с детским домом в Горьковскую область. Слушая рассказы блокадников, понимаешь: сумев сохранить жизнь, они лишились детства. Слишком много "взрослых" дел пришлось делать этим ребятам, пока взрослые воевали — на фронте или у станков.
Зоя Сергеевна, которую когда-то успели вывезти из блокадного Ленинграда, рассказала свою историю. Историю об украденном детстве, о потерях и о жизни — вопреки всему.
Родилась Зоя Сергеевна Губанова 31 августа 1930 года. При рождении мама нарекла ее Лидией, но отец настоял, чтобы девочку назвали Зоей. «Зоя – значит жизнь», - сказал папа.
Когда началась война, Зое было всего11 лет. Она была младшей в семье, которая проживала в пригороде Ленинграда, в Лахте , на улице Старой в доме № 1.
Зоя Сергеевна не помнит, в каком году они переехали сюда из Ярославской области.
К моменту войны она закончила 4 класса училась хорошо, прилежно, с большим удовольствием.
Папа, Сергей Иванович Губанов, имел семь классов образования церковно-приходской школы. В тридцатые годы это считалось очень хорошим образованием! Он работал мастером на фабрике «Красная нить» и на заводе Ильича.
Мама - Полинария Петровна – работала стрелочницей на железной дороге.
В семье было трое детей – Павел 1923г.р., Анатолий 1926 г.р. и Зоя, детство которых закончилось с началом войны.
Отца на фронт не взяли, ему на тот момент было 47 лет, он был участником Первой мировой, имел ранение, прихрамывал.
Они с женой целыми сутками были заняты на работе и твердо верили, что долго война не продлится и совсем скоро немцев разобьют наши войска.
Много лет я знаю ее, знаю, что ей пришлось пережить блокаду Ленинграда, но лишь теперь часто разговаривая с ней, я понимаю, какая трудная, невероятно сложная судьба выпала на долю этой хрупкой женщины.
Тысячи детей, оставшись без присмотра (иногда — при живых родителях и родственниках, пропадающих на работе целыми днями), попали в сиротские дома. Оттуда по "Дороге жизни" — через Ладожское озеро — они отправлялись в эвакуацию.
"В начале войны мы, наверное, и не осознавали, что и детство наше, и семья, и счастье когда-нибудь разрушатся. Но почти сразу это почувствовали", — говорит Зоя Сергеевна, которую в 1942 году вывезли с детским домом в Горьковскую область. Слушая рассказы блокадников, понимаешь: сумев сохранить жизнь, они лишились детства. Слишком много "взрослых" дел пришлось делать этим ребятам, пока взрослые воевали — на фронте или у станков.
Зоя Сергеевна, которую когда-то успели вывезти из блокадного Ленинграда, рассказала свою историю. Историю об украденном детстве, о потерях и о жизни — вопреки всему.
Родилась Зоя Сергеевна Губанова 31 августа 1930 года. При рождении мама нарекла ее Лидией, но отец настоял, чтобы девочку назвали Зоей. «Зоя – значит жизнь», - сказал папа.
Когда началась война, Зое было всего11 лет. Она была младшей в семье, которая проживала в пригороде Ленинграда, в Лахте , на улице Старой в доме № 1.
Зоя Сергеевна не помнит, в каком году они переехали сюда из Ярославской области.
К моменту войны она закончила 4 класса училась хорошо, прилежно, с большим удовольствием.
Папа, Сергей Иванович Губанов, имел семь классов образования церковно-приходской школы. В тридцатые годы это считалось очень хорошим образованием! Он работал мастером на фабрике «Красная нить» и на заводе Ильича.
Мама - Полинария Петровна – работала стрелочницей на железной дороге.
В семье было трое детей – Павел 1923г.р., Анатолий 1926 г.р. и Зоя, детство которых закончилось с началом войны.
Отца на фронт не взяли, ему на тот момент было 47 лет, он был участником Первой мировой, имел ранение, прихрамывал.
Они с женой целыми сутками были заняты на работе и твердо верили, что долго война не продлится и совсем скоро немцев разобьют наши войска.
Старшего брата Павла взяли в действующую армию, но вестей от него не было. Все годы после войны Зоя надеялась, что он вернется. Долго искала, и только в 2015 году из Подольского военного архива пришел документ, что Павел Губанов погиб в январе 1943 года и похоронен на Пискаревском кладбище.
Уже с первых дней войны стало заметно, что нечего есть. А есть очень хотелось!
Старшие рассказывали: когда началась блокада, была прекрасная погода, голубое небо. И над Невским проспектом появился крест из облаков. Он висел три дня. Это был знак городу: вам будет неимоверно тяжело, но все-таки вы выдержите.
Со 2 сентября 1942 года была введена пайка 125 граммов хлеба иждивенцам и тем, кто не работал. Хлеб был из жмыха, отрубей и лузги. Но и этот хлеб доставался не всегда. Кто сильнее, порой отнимал пайку у слабых. А иногда хлеб и вовсе не привозили. Столь скудный рацион люди дополняли как могли: ели кошек, собак, клей, жмыхи, отходы, в лошадином навозе выбирали овсинки. В вагонах порой попадались разные крошечки, мякиши хлеба, которые мама приносила домой и отдавала слабенькой Зое. Но с каждым днем становилось все хуже и хуже.
Зима выдалась суровая, морозы стояли под 45 градусов! Чтобы согреться, жгли все что можно, на дрова шла даже мебель.
Уже с первых дней войны стало заметно, что нечего есть. А есть очень хотелось!
Старшие рассказывали: когда началась блокада, была прекрасная погода, голубое небо. И над Невским проспектом появился крест из облаков. Он висел три дня. Это был знак городу: вам будет неимоверно тяжело, но все-таки вы выдержите.
Со 2 сентября 1942 года была введена пайка 125 граммов хлеба иждивенцам и тем, кто не работал. Хлеб был из жмыха, отрубей и лузги. Но и этот хлеб доставался не всегда. Кто сильнее, порой отнимал пайку у слабых. А иногда хлеб и вовсе не привозили. Столь скудный рацион люди дополняли как могли: ели кошек, собак, клей, жмыхи, отходы, в лошадином навозе выбирали овсинки. В вагонах порой попадались разные крошечки, мякиши хлеба, которые мама приносила домой и отдавала слабенькой Зое. Но с каждым днем становилось все хуже и хуже.
Зима выдалась суровая, морозы стояли под 45 градусов! Чтобы согреться, жгли все что можно, на дрова шла даже мебель.
27 января 1942 года от холода и голода умер Толя. Отец сколотил ему гроб без крышки. Так и свезли его на кладбище.
27 февраля 1942 года умер папа. Перед смертью он сказал: «Зоенька, дочка, я жалею лишь об одном, что оставляю тебя. Не смог я, тебя не воспитал, не дал образования. Думал - ты порадуешь меня: окончишь институт». Это были последние слова папы. Как и брата, на санках, в простыне мы отвезли его на кладбище, где за месяц уже выросла гора из трупов.
7 апреля 1942 года умерла мама. Ее положили в братскую могилу. Начальник станции, Иван Игнатьевич, помог с похоронами мамы.
Зоя осталась одна. Слез не было, не было сил, но горе, тоска и отчаянье навсегда сковали сердце. Эта боль и холод стали вечными спутниками по жизни. Одна, совсем одна, нет даже соседей, они тоже умерли. Их некому было даже похоронить, так с трупами в соседних комнатах и жила Зоя. Иногда ей удавалось выкупить хлеб, иногда приходил Иван Игнатьевич, приносил что-нибудь съестное. Целыми днями Зоя ходила по улицам города и только ночевать приходила домой. Ложилась на мамину кровать и засыпала, а утром просыпалась от маминого голоса: «Зоя!», вскакивала и опять убегала на улицу. Когда пришла весна, начали вытаивать покойники. На тропинке у дома лежали две женщины, они стали немыми собеседницами Зои. Часто она стояла у дома, обняв фонарный столб, и смотрела на свой некогда счастливый дом, а с наступлением темноты шла домой.
21 мая 1942 года Зою увидели двое военных, поинтересовались, кто она, где родители… А когда поняли, что девочка совсем одна, предложили взять с собой из дома что-нибудь на память. Зоя взяла аптечку с лекарствами.
Девочку определили в детский дом, который в срочном порядке эвакуировали на большую землю. Вместе с сотнями других детей ее погрузили в вагоны поезда, который следовал до Ладоги.
В тот день эвакуировали сразу три детских дома. Ладога встретила их сурово, сильным ветром, дождем. В небе были черные рваные тучи, на озере большие волны. Детей военные грузили бегом, брали сразу по двое под мышки – дети настолько отощали, что ничего не весили, да и передвигаться без посторонней помощи они не могли. Только отплыли, появились фашистские самолеты и начали бомбить наши судна. Капитан закричал «Выкидывайте флаг, может, они пощадят детей, может, найдется среди них ЧЕЛОВЕК!». До берега дошел только наш корабль, два других ушли под воду, погребая под толщей воды раненых и изможденных детей.
27 февраля 1942 года умер папа. Перед смертью он сказал: «Зоенька, дочка, я жалею лишь об одном, что оставляю тебя. Не смог я, тебя не воспитал, не дал образования. Думал - ты порадуешь меня: окончишь институт». Это были последние слова папы. Как и брата, на санках, в простыне мы отвезли его на кладбище, где за месяц уже выросла гора из трупов.
7 апреля 1942 года умерла мама. Ее положили в братскую могилу. Начальник станции, Иван Игнатьевич, помог с похоронами мамы.
Зоя осталась одна. Слез не было, не было сил, но горе, тоска и отчаянье навсегда сковали сердце. Эта боль и холод стали вечными спутниками по жизни. Одна, совсем одна, нет даже соседей, они тоже умерли. Их некому было даже похоронить, так с трупами в соседних комнатах и жила Зоя. Иногда ей удавалось выкупить хлеб, иногда приходил Иван Игнатьевич, приносил что-нибудь съестное. Целыми днями Зоя ходила по улицам города и только ночевать приходила домой. Ложилась на мамину кровать и засыпала, а утром просыпалась от маминого голоса: «Зоя!», вскакивала и опять убегала на улицу. Когда пришла весна, начали вытаивать покойники. На тропинке у дома лежали две женщины, они стали немыми собеседницами Зои. Часто она стояла у дома, обняв фонарный столб, и смотрела на свой некогда счастливый дом, а с наступлением темноты шла домой.
21 мая 1942 года Зою увидели двое военных, поинтересовались, кто она, где родители… А когда поняли, что девочка совсем одна, предложили взять с собой из дома что-нибудь на память. Зоя взяла аптечку с лекарствами.
Девочку определили в детский дом, который в срочном порядке эвакуировали на большую землю. Вместе с сотнями других детей ее погрузили в вагоны поезда, который следовал до Ладоги.
В тот день эвакуировали сразу три детских дома. Ладога встретила их сурово, сильным ветром, дождем. В небе были черные рваные тучи, на озере большие волны. Детей военные грузили бегом, брали сразу по двое под мышки – дети настолько отощали, что ничего не весили, да и передвигаться без посторонней помощи они не могли. Только отплыли, появились фашистские самолеты и начали бомбить наши судна. Капитан закричал «Выкидывайте флаг, может, они пощадят детей, может, найдется среди них ЧЕЛОВЕК!». До берега дошел только наш корабль, два других ушли под воду, погребая под толщей воды раненых и изможденных детей.
Всю дорогу до места эшелоны бомбили, но Зое повезло. Когда добрались до детского дома под Горьким, все вышли смотреть на новеньких. Их прозвали покойниками. Так плохо они выглядели.
Во время эвакуации детей сопровождал Кудряшов Михаил Иванович, который впоследствии стал директором Новошинского детского дома. Многие дети выжили только благодаря этому человеку. Он не давал детям есть сразу всю пайку хлеба за один раз , 400 грамм делил на несколько приемов и понемногу давал детям. Это их спасло. Другие умирали от заворота кишечника.
15 воспитанников, директор и воспитатель были из Ленинграда. Фронт был далеко. Все ужасы остались позади.
Началась мирная жизнь, и самое главное в ней было выжить, во что бы то ни стало.
В Новошинском детском доме Горьковской области Зоя находилась с 22 мая 1942 года по 2 июля 1947 года. Затем ее перевели в Коробковский детский дом , а 1 сентября 1948 года Зоя поступила в учительский институт в городе Муром Владимирской области.
Во время эвакуации детей сопровождал Кудряшов Михаил Иванович, который впоследствии стал директором Новошинского детского дома. Многие дети выжили только благодаря этому человеку. Он не давал детям есть сразу всю пайку хлеба за один раз , 400 грамм делил на несколько приемов и понемногу давал детям. Это их спасло. Другие умирали от заворота кишечника.
15 воспитанников, директор и воспитатель были из Ленинграда. Фронт был далеко. Все ужасы остались позади.
Началась мирная жизнь, и самое главное в ней было выжить, во что бы то ни стало.
В Новошинском детском доме Горьковской области Зоя находилась с 22 мая 1942 года по 2 июля 1947 года. Затем ее перевели в Коробковский детский дом , а 1 сентября 1948 года Зоя поступила в учительский институт в городе Муром Владимирской области.
После окончания института по направлению Зоя приехала работать в
Золотухинскую школу Кольчугинского района Владимирской области учителем русского языка и литературы. Проработала там 5 лет и в 1952 году встретила свою судьбу - Сакова Константина Панкратовича. Панкратыч – так ласково называла она его всю жизнь.
Создали семью, переехали в село Богородское, где Зоя Сергеевна проработала до самого закрытия школы. С 1980 по 1984 годы Зоя Сергеевна – учитель Флорищенской восьмилетней школы, а с 1984 года открывается школа в поселке Металлист, где она и проработала до 2006 года учителем русского языка, литературы и географии.
Золотухинскую школу Кольчугинского района Владимирской области учителем русского языка и литературы. Проработала там 5 лет и в 1952 году встретила свою судьбу - Сакова Константина Панкратовича. Панкратыч – так ласково называла она его всю жизнь.
Создали семью, переехали в село Богородское, где Зоя Сергеевна проработала до самого закрытия школы. С 1980 по 1984 годы Зоя Сергеевна – учитель Флорищенской восьмилетней школы, а с 1984 года открывается школа в поселке Металлист, где она и проработала до 2006 года учителем русского языка, литературы и географии.
Зоя Сергеевна и Константин Панкратович Саковы
Пантелеев Виталий Анисимович (бывший директор школы) вспоминал: «Зоя Сергеевна за свою педагогическую деятельность обучила грамотности несколько сотен детей из близлежащих деревень. Ее трудовой стаж - 56 лет. Это отличный пример для многих в приверженности учительской профессии. Даже выйдя на пенсию, она продолжала педагогическую деятельность, сея среди детей «разумное, доброе, вечное». Пользуется большим уважением и любовью среди учителей, учеников и их родителей. Вместе с супругом Зоя Сергеевна вырастила замечательных детей: трех сыновей и дочь. Это добрая, внимательная, заботливая мать».
Зоя Сергеевна со своими учениками на экскурсии в Москве.
Труд Зои Сергеевны был высоко оценен. Она имеет много наград, грамот, благодарностей.
Вот только наград и льгот она, как другие дети-блокадники не имеет. Нет официальных документов на сейсчет. Из дома вышла, в чем была, и из всех документов у Зои Сергеевны есть только справка из детского дома, а документов о том, что она действительно проживала в Ленинграде, нет.
Вот только наград и льгот она, как другие дети-блокадники не имеет. Нет официальных документов на сейсчет. Из дома вышла, в чем была, и из всех документов у Зои Сергеевны есть только справка из детского дома, а документов о том, что она действительно проживала в Ленинграде, нет.
Справка выданная Зое Сергеевне,
о том ,что она действительно была эвакуирована из Лахтинского детского дома 22 мая 1942 года.
о том ,что она действительно была эвакуирована из Лахтинского детского дома 22 мая 1942 года.
Однажды Зоя побывала в любимой Лахте. Там многое изменилось. На месте дома, где жила семья Губановых, стоит новый красивый дом, в нем живут люди. И ничего не напоминает о тех днях. Зоя Сергеевна пыталась найти могилу отца и брата, но смотритель кладбища поведал ей о том, что в груду замерзших трупов попала бомба и все останки были собраны и захоронены в братскую могилу.
Сейчас Зоя Сергеевна на заслуженном отдыхе.
Она всегда много читала, любила разгадывать кроссворды, смотреть познавательные программы, но в последнее время зрение стало ее подводить (все - таки 87 лет). Но она по-прежнему очень любит жизнь, любит людей и радуется каждому дню.
Ее «закалила» война, ведь в годы войны она была совсем ребенком, но на ее хрупкие детские плечи выпали недетские испытания. Однако она выстояла, не потеряла веру в себя и людей.
Зоя Сергеевна не любит выступать перед публикой, она не ходит на митинг 9 Мая – говорит: «Тяжело очень, все встает перед глазами, боюсь сердце не выдержит».
У войны не детское лицо. Она не щадила ни маленьких, ни больших. Страшно даже представить, что пришлось им пережить…
Наш долг помнить о тех людях, благодаря которым выстояла наша Родина в страшные военные годы. Мы не должны допустить повторения. И мне хотелось бы попросить прощения у всех детей, не доживших до наших дней.
Простите нас, погибшие в блокаду,
За то, что вы в земле, а мы живем,
Вкушаем жизни горесть и усладу,
Скорбим и любим, плачем и поем.
Простите нас, что в дикой спешке буден,
Быть может, редко навещаем вас.
Но мы вас помним. Вечно помнить будем,
Ведь вы – родные каждому из нас.
Источники:
1. Личные воспоминания Саковой З.С.
2. Мурзова Е. Вспоминая блокадные дни / Е.Мурзова // Голос кольчугинца. - 2014.-2 февраля.
3. Материалы музея МКОУ «Макаровская ООШ» руководитель музея Варламова В.И.
Наш долг помнить о тех людях, благодаря которым выстояла наша Родина в страшные военные годы. Мы не должны допустить повторения. И мне хотелось бы попросить прощения у всех детей, не доживших до наших дней.
Простите нас, погибшие в блокаду,
За то, что вы в земле, а мы живем,
Вкушаем жизни горесть и усладу,
Скорбим и любим, плачем и поем.
Простите нас, что в дикой спешке буден,
Быть может, редко навещаем вас.
Но мы вас помним. Вечно помнить будем,
Ведь вы – родные каждому из нас.
Источники:
1. Личные воспоминания Саковой З.С.
2. Мурзова Е. Вспоминая блокадные дни / Е.Мурзова // Голос кольчугинца. - 2014.-2 февраля.
3. Материалы музея МКОУ «Макаровская ООШ» руководитель музея Варламова В.И.
